Сирийцев, судя по всему, сконцентрировали на южном фланге вблизи иранской границы, где потери обеих сторон были особенно высоки.

Бойцы побывали под сильным обстрелом и даже спустя много дней выглядели морально травмированными. Они отказались назвать себя, опасаясь, что полевые командиры в Сирии их накажут, так что я присвоил им другие имена.

«Мой первый бой случился на другой день после прибытия, — рассказал Измаил. — Меня и еще около 30 ребят отправили на передовую. Там мы не успели пройти и пятидесяти метров, как рядом разорвалась ракета. Я кинулся на землю. Беспрерывный обстрел длился минут тридцать, и каждая из них казалась годом. Как же я тогда жалел, что поехал в Азербайджан!».

«Мы не знали, что делать и как вести себя», — добавил Самир. По его словам, он и многие его товарищи не имели никакого боевого опыта.

«Я видел, как люди умирали рядом со мной. Другие бежали как сумасшедшие куда глаза глядят. Фактически, они были гражданскими людьми», — говорит Самир.

Все четверо рассказали, что почти не имели средств защиты и медицинской помощи. Многие их товарищи по несчастью истекли кровью от ранений, с которыми могли бы легко справиться полевые медики.

«Самый тяжелый момент был, когда убили моего знакомого, — говорит Измаил, сам впоследствии попавший в госпиталь с осколочными ранениями. — Он стоял метрах в двадцати от меня, когда разорвался снаряд. Я видел, как он упал. Он кричал и звал меня, но пространство между нами простреливалось армянскими пулеметами, и я ничего не мог сделать. Он умер на глазах у меня».

Другой сириец рассказал, что под артиллерийским обстрелом впал в ступор от страха.

«Я помню только, что сел на землю, кричал и плакал, а рядом кричали и плакали раненые товарищи. Одному парню осколок угодил в голову. Он умер на месте… Каждый день это стоит у меня перед глазами. Когда приходят воспоминания, я сажусь и рыдаю, даже теперь. Понятия не имею, как мне удалось выжить!».

Эд Батлер